Невидимые правители. Люди, которые превращают ложь в реальность - Renee DiResta

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Рене ДиРеста «Невидимые правители. Люди, которые превращают ложь в реальность»

Оглавление

Введение. Власть, влияние, ложь и правда

Часть 1

1.Мельница и машина

2.Влиятельные люди, алгоритмы и толпы

3.Учителя, подруги и пропагандисты

4.Толпа

5.Распространение большой лжи

6.Агенты влияния

7.Вирусы, вакцины и вирусность

8.Промышленный комплекс фантастики

9.Путь вперед

Примечания

Введение. Власть, влияние, ложь и правда

В конце декабря 2014 года "Пациент Зеро" вошел в ворота парка "Самое счастливое место на Земле", положив начало тому, что впоследствии стало известно как вспышка кори в Диснейленде. В течение следующего месяца в Калифорнии заболело более 120 человек, включая дюжину младенцев. Почти половина заболевших не была привита. Десятки заболевших были госпитализированы. Вспышка быстро распространилась на соседние штаты, и к концу года по всей стране было зарегистрировано более шестисот случаев кори. Это было шокирующе много для заболевания, которое было объявлено ликвидированным в Соединенных Штатах четырнадцатью годами ранее.

Тогда я и предположить не мог, что этот инцидент станет одной из первых стычек в войне за власть, влияние и саму реальность - конфликте, в котором цель оправдывает любые средства, и который раздирает Америку на части, угрожает самой нашей демократии и поглощает мою собственную жизнь на протяжении последних десяти лет, приводя к угрозам смерти, повесткам в Конгресс, судебным искам и судебным счетам на семизначную сумму.

Когда началась эпидемия в Диснейленде, я была мамой двенадцатимесячного ребенка. Так случилось, что всего за месяц до этого я изучала статистику школьной иммунизации в Калифорнии за десять лет. На эту работу меня вдохновил неудачный родительский ритуал в Сан-Франциско: попадание моего ребенка в очередь в детский сад до его первого дня рождения. Будучи беременной, я присоединилась к нескольким форумам для мамочек и быстро пресытилась тенденциозными темами против вакцинации, в которых повторялась развенчанная чушь. Ссылки на блоги мошенников, продающих гомеопатические масла, представляли как контраргументы к исследованиям безопасности в медицинских журналах. Произошла вспышка коклюша, в то время как знаменитые педиатры говорили своим клиентам, не желающим делать прививки, что можно "спрятаться в стаде"; они знали, что болезни опасны, но уверяли этих родителей, что другие люди все равно делают прививки, так что общий уровень вакцинации защитит непривитых. Я читала о калифорнийских школах, где уровень вакцинации "ниже, чем в Южном Судане" , и не хотела, чтобы мой сын оказался в такой школе.

И вот я обнаружил, что внимательно изучаю таблицы, показывающие количество исключений по "личным убеждениям" - исключений, обоснованных не медицинскими или даже религиозными соображениями, а простым желанием отказаться от прививок. Более чем десятилетние данные, собранные по всему штату, свидетельствовали о безошибочной тенденции: неуклонном снижении уровня вакцинации в классах.

Прошло почти двадцать лет с тех пор, как Эндрю Уэйкфилд в своем мошенническом исследовании утверждал о связи между вакцинами и аутизмом, вселив страх в целое поколение. С тех пор одно исследование за другим подтверждало безопасность вакцины против кори, свинки и краснухи (MMR), а средства массовой информации уже давно перестали давать эфирное время теории заговора между вакциной и аутизмом. И все же эта тенденция указывала на то, что небольшое, но растущее меньшинство калифорнийской общественности все больше скептически относится к безопасности обычных детских прививок. Между тем отказ от прививок, вызванный в первую очередь страхом, внушенным плохой информацией, повлиял не только на семьи тех, кто заявил о своем отказе. Они повлияли на всех. Они повлияли на детей других людей.

Я написал небольшую заметку в блоге о своем разочаровании: "Как ужасная калифорнийская политика вакцинации подвергает детей риску". Затем я сделал то, чего никогда раньше не делал: Я позвонила своему представителю в местном собрании штата и спросила, можно ли изменить эту политику.

Когда я сделал первый звонок в ноябре 2014 года, сотрудник ассамблеи ответил отказом: антивакцинальное движение было хорошо организованной политической силой, и у него не было аппетита к борьбе за отказ от вакцин в школах. Но когда началась вспышка в Диснейленде, я перезвонил, и реакция была совершенно иной: вспышка показала, насколько антивакцинальная дезинформация - все более заметная в социальных сетях - усилила нерешительность. Общественность была разгневана. Сенатор штата от Сакраменто, доктор Ричард Пэн, оказался педиатром, и он представлял законопроект об отмене исключений по личным убеждениям в попытке повысить уровень вакцинации в классах (что повлияет на охват населения в целом). Сотрудник из Сан-Франциско спросил, не хочу ли я помочь поддержать этот закон как родительский голос, и предложил позвонить в офис сенатора Пэна. Я так и сделала.

Я понятия не имела, во что ввязываюсь.

Следующие несколько месяцев перевернут мое представление о политике, пропаганде и общественных движениях, поскольку я на собственном опыте убедился, как новая система убеждения - влиятельные люди, алгоритмы и толпы - радикально меняет то, на что мы обращаем внимание, кому доверяем и как взаимодействуем друг с другом. Я спустился в кроличью нору антивакцинального движения, вступил в его группы, следил за его авторитетами и проводил часы каждый вечер, просматривая его мемы, становясь наблюдателем того, что ощущалось как альтернативная реальность... и одновременно пытаясь в реальном времени вырастить контрдвижение, чтобы противостоять всему этому. Для меня было очевидно, что это новое поле битвы, что правила ведения боя изменились. Это была война мемов, а не фактов. Для победы потребуется нечто большее, чем цитирование статистики безопасности вакцин.

Сотрудница доктора Пэн связала меня с несколькими другими мамами, которые тоже звонили и спрашивали, могут ли они быть полезны. Среди них были бывший сотрудник сената, графический дизайнер, профессор, специализирующийся на законах о вакцинах, медсестра и давний общественный организатор, профессионал в области связей с общественностью и консервативная активистка, привыкшая добиваться двухпартийного консенсуса в подавляющем большинстве синих штатов Калифорнии. У меня был богатый опыт количественного анализа и работы с данными, полученный за годы работы на Уолл-стрит, и глубокое понимание социальных сетей, полученное во время моей нынешней работы в венчурном капитале. Вместе мы должны были придумать, как практически за одну ночь создать контрдвижение родителей, выступающих за вакцины. Поэтому мы завели страницу в Facebook и аккаунт в Twitter (теперь это бизнес X) под названием Vaccinate California. Мы хотели убедиться, что люди, ищущие информацию о законопроекте, найдут нас, поэтому мы начали публиковать мемы с изображением милых детей (наших собственных) с нашим логотипом, а также аргументы, доказывающие, почему школьные прививки имеют значение.

Вокруг номера, присвоенного законопроекту сенатора Пэна, начал появляться хэштег: #SB277. С самого